Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Но их бдительность была весьма относительной, иначе они давно уже заметили
бы две большие лодки, которые отошли от пристани и бесшумно пришвартовались
под кормой корабля.
С кормовой галереи все еще свисала веревочная лестница, по которой днем
спустился в шлюпку дон Диего, отправлявшийся на берег. Часовой, проходя по
галерее, неожиданно заметил на верхней ступеньке лестницы темный силуэт.
-- Кто там? -- спокойно спросил он, полагая, что перед ним кто-то из
своих.
-- Это я, приятель, -- тихо ответил Питер Блад по-испански.
Испанец подошел ближе:
-- Это ты, Педро?
-- Да, меня зовут примерно так, но сомневаюсь, чтобы я был тем Питером,
которого ты знаешь.
-- Как, как? -- останавливаясь, спросил испанец.
-- А вот так, -- ответил Блад.
Испанец, застигнутый врасплох, не успев издать и звука, перелетел через
низкий гакаборт [28] и камнем упал в воду, едва не свалившись в одну из
лодок, стоявших под кормой. В тяжелой кирасе, со шлемом на голове, он сразу
же пошел ко дну, избавив людей Блада от дальнейших хлопот.
-- Тс!.. -- прошептал Блад ожидавшим его внизу людям. -- Поднимайтесь
без шума.
Пять минут спустя двадцать ссыльных повстанцев уже были на борту.
Выбравшись из узкой галереи, они ничком растянулись на корме. Впереди горели
огни. Большой фонарь на носу корабля освещал фигуру часового, расхаживавшего
по полубаку [29]. Снизу, с пушечной палубы, доносились дикие крики оргии. далее