Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
разоружен, товарищи
на берегу, став полными хозяевами города, жадно
упивались успехами легкой победы. Испанцы не поверили своим глазам, когда их
внезапно окружили ворвавшиеся к ним полуобнаженные, обросшие волосами люди,
казавшиеся ордой дикарей, хотя в недавнем прошлом они, видимо, были
европейцами.
Песня и смех сразу же оборвались, и подвыпившие испанцы в ужасе и
замешательстве вытаращили глаза на дула мушкетов, направленные в упор на
них.
Из толпы дикарей вышел стройный, высокий человек со смуглым лицом и
светло-синими глазами, в которых блестел огонек зловещей иронии, и сказал
по-испански:
-- Вы избавитесь от многих неприятностей, если тут же признаете себя
моими пленниками и позволите без сопротивления удалить вас в безопасное
место.
-- Боже мой! -- прошептал канонир, хотя это восклицание лишь в малой
степени отражало то изумление, которое он сейчас испытывал.
-- Прошу вас, -- сказал Блад.
После чего испанцы без всяких увещеваний, если не считать легких
подталкиваний мушкетами, были загнаны через люк в трюм.
Затем повстанцы угостились хорошими блюдами, оставшимися от испанцев.
После соленой рыбы и маисовых лепешек, которыми питались рабы Бишопа в
течение долгих месяцев, жареное мясо, свежие овощи и хлеб показались им
райской пищей. Но Блад не допустил никаких излишеств, для чего ему
потребовалось применить всю твердость, на которую он был только способен. далее