Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
полотна и все, что ему требовалось.
Полчаса спустя, когда драгуны ворвались в усадьбу, Блад еще занимался
раненым, не обращая внимания на стук копыт и грубые крики. Его вообще
нелегко было вывести из равновесия, особенно когда он был поглощен своей
работой. Однако раненый, придя в сознание, проявил серьезную озабоченность,
а Джереми Питт, одежда которого выдавала его причастность к событиям,
поспешил спрятаться в бельевом шкафу. Владелец усадьбы заметно волновался,
его жена и дочь дрожали от страха, и Бладу пришлось их успокаивать.
-- Ну, чего вы боитесь? -- говорил он. -- Ведь мы живем в христианской
стране, а христиане не воюют с ранеными и с теми, кто их приютил.
Блад, как можно судить по этим словам, еще питал какие-то иллюзии в
отношении христиан. Затем он поднес к губам раненого стакан с лекарством,
приготовленным по его указаниям:
-- Успокойтесь, лорд. Худшее уже позади.
В это мгновение в комнату с грохотом и бряцанием ворвалось человек
двенадцать драгун Танжерского полка, одетых в камзолы цвета вареного рака.
Драгунами командовал мрачный коренастый человек в мундире, обильно расшитом
золотыми позументами.
Бэйнс остался стоять на месте в полувызывающей позе, а его жена и дочь
отпрянули в сторону. Блад, сидевший у изголовья больного, обернулся и
взглянул на ворвавшихся.
Офицер приказал солдатам остановиться, а затем, позвякивая шпорами и
держа руку в перчатке на эфесе своей сабли, важно прошел вперед еще
несколько шагов.
-- Я -- капитан Гобарт из драгун полковника Кирка, -- сказал он громко. далее