Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
необходимые для подхода того прекрасного судна, которое уже направлялось к
ним. То, что судно было испанским, не вызывало никаких сомнений, так как ни
один корабль другой национальности не мог бы так смело крейсировать в
испанских водах у берегов Гаити. Однако расчеты дона Диего не оправдались, и
он сообразил это слишком поздно, когда стальные мускулы сжали его клещами.
Прижав испанца к палубе коленом, Блад криками сзывал своих людей, которые,
топая по трапу, поднимались наверх.
-- Не пора ли тебе помолиться за свою грязную душу? -- в ярости спросил
Блад.
Однако дон Диего, положение которого было совершенно безнадежным,
заставил себя улыбнуться и ответил издевательски:
-- А кто помолится за твою душу, когда вот этот галион возьмет вас на
абордаж?!
-- Вот этот галион? -- переспросил Блад, мучительно осознав, что уже
было нельзя избежать последствий предательства дона Диего.
-- Да, этот галион! Ты знаешь, что это за корабль? Это "Энкарнасион" --
флагманский корабль главнокомандующего испанским флотом в здешних водах --
адмирала дона Мигеля де Эспиноса, моего брата. Это очень удачная встреча.
Всевышний, как видишь, блюдет интересы католической Испании.
Светлые
глаза
капитана Блада блеснули, а лицо приняло суровое
выражение.
-- Связать ему руки и ноги! -- приказал Блад своим людям и добавил: --
Чтобы ни один волосок не упал с драгоценной головы этого мерзавца! далее