Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

необходимые для подхода того прекрасного судна, которое уже направлялось к ним. То, что судно было испанским, не вызывало никаких сомнений, так как ни один корабль другой национальности не мог бы так смело крейсировать в испанских водах у берегов Гаити. Однако расчеты дона Диего не оправдались, и он сообразил это слишком поздно, когда стальные мускулы сжали его клещами. Прижав испанца к палубе коленом, Блад криками сзывал своих людей, которые, топая по трапу, поднимались наверх. -- Не пора ли тебе помолиться за свою грязную душу? -- в ярости спросил Блад. Однако дон Диего, положение которого было совершенно безнадежным, заставил себя улыбнуться и ответил издевательски: -- А кто помолится за твою душу, когда вот этот галион возьмет вас на абордаж?! -- Вот этот галион? -- переспросил Блад, мучительно осознав, что уже было нельзя избежать последствий предательства дона Диего. -- Да, этот галион! Ты знаешь, что это за корабль? Это "Энкарнасион" -- флагманский корабль главнокомандующего испанским флотом в здешних водах -- адмирала дона Мигеля де Эспиноса, моего брата. Это очень удачная встреча. Всевышний, как видишь, блюдет интересы католической Испании. Светлые глаза капитана Блада блеснули, а лицо приняло суровое выражение. -- Связать ему руки и ноги! -- приказал Блад своим людям и добавил: -- Чтобы ни один волосок не упал с драгоценной головы этого мерзавца! далее