Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

Такое предупреждение было отнюдь не лишним, так как его люди, рассвирепев от мысли, что им угрожает рабство более страшное, чем то, из которого они только что вырвались, были готовы разорвать испанца в клочья. И если сейчас они подчинились своему капитану и удержались от этого, то только потому, что стальная нотка в голосе Блада обещала дону Диего де Эспиноса-и-Вальдес не обычную смерть, а нечто более изощренное. -- Грязный пират! -- презрительно бросил Блад. -- Где же твое честное слово, подлец! Дон Диего взглянул на него и засмеялся. -- Ты недооцениваешь меня, -- сказал он по-английски, чтобы все его поняли. -- Да, я говорил, что не боюсь смерти, и докажу это! Понятно, английская собака?! -- Ирландская, с твоего разрешения, -- поправил его Блад. -- А где же твое честное слово, испанская скотина? -- Неужели ты мог допустить, чтобы я оставил в ваших грязных лапах прекрасный корабль, на котором вы сражались бы с испанцами? Ха-ха-ха! -- злорадно засмеялся дон Диего. -- Идиоты! Можете меня убить, но я умру с сознанием выполненного долга. Не пройдет и часа, как всех вас закуют в кандалы, а "Синко Льягас" будет возвращен Испании. Капитан Блад, спокойное лицо которого побледнело, несмотря на густой загар, испытующе взглянул на пленника. Разъяренные повстанцы стояли над ним, далее