Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
капитан Блад заговорил на том безупречном испанском языке, которым он так
блестяще владел, к счастью как для дона Диего, так и для себя:
-- Из-за подлого
предательства твоего отца мы попали в тяжкое
положение. У нас есть все основания опасаться, что этот испанский корабль
захватит "Синко Льягас". И тогда нас ждет гибель. Так же как твой отец
опознал флагманский корабль своего брата, так и его брат, конечно, уже узнал
"Синко Льягас". Когда "Энкарнасион" приблизится к нам, то твой дядя поймет,
что именно здесь произошло. Нас обстреляют или возьмут на абордаж. Твой отец
знал, что мы не в состоянии драться, потому что нас слишком мало, но мы не
сдадимся без боя, а будем драться! -- Он положил руку на лафет пушки, к
которой был привязан дон Диего. -- Ты должен ясно представить себе одно: на
первый же выстрел с "Энкарнасиона" ответит вот эта пушка. Надеюсь, ты понял
меня?
Дрожащий от страха Эспиноса-младший взглянул в беспощадные глаза Блада,
и его оливковое лицо посерело.
-- Понял ли я? -- запинаясь, пробормотал юноша. -- Но что я должен
понять? Если есть возможность избежать боя и я могу помочь вам, скажите мне
об этом.
-- Боя могло бы и не быть, если бы дон Диего де Эспиноса лично прибыл
на борт корабля своего брата и заверил его, что "Синко Льягас" по-прежнему
принадлежит Испании, как об этом свидетельствует его флаг, и что на борту
корабля все в порядке. Но дон Диего не может отправиться лично к брату, так
как он... занят другим делом. Ну, допустим, у него легкий приступ лихорадки
и он вынужден оставаться в своей каюте. Как его сын ты можешь передать все далее