Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
не удалось даже повидать ее, так как по приказу осторожного папы стражники,
сидевшие в засаде среди густых душистых кустарников, дважды в него стреляли.
Левасер удалился, поклявшись, что после возвращения все равно добьется
своего.
Эту ночь Левасер спал на борту своего корабля, названного им, с
характерной для него склонностью к крикливости, "Ла Фудр", что в переводе
означает "молния". Здесь же на следующий день Левасер встретился с Бладом,
полунасмешливо приветствуя его как своего адмирала. Капитан "Арабеллы" хотел
уточнить кое-какие
детали совместного плавания, из которых
для нас
представляет интерес только их договоренность о том, что, если в море --
случайно или по необходимости -- им придется разделиться, они поскорее
должны будут снова встретиться на Тортуге.
Закончив недолгое совещание, Левасер угостил своего адмирала обедом, и
они подняли бокалы за успех экспедиции. При этом Левасер проявил такое
усердие, что напился почти до потери сознания.
Под вечер Питер Блад вернулся на свой корабль, красный фальшборт
которого и позолоченные амбразуры сверкали в лучах заходящего солнца.
На душе у него было неспокойно. Я уже отмечал, что он неплохо
разбирался в людях, и неприятное впечатление, произведенное
на него
Левасером, вызывало опасения, увеличивавшиеся по мере приближения выхода в
море. Он сказал об этом Волверстону, встретившему его на борту "Арабеллы":
-- Черт бы вас взял, бродяги! Уговорили вы меня заключить этот договор. далее