Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
когда в море выходит изнывающий от любви идиот! Надо взять себя в руки,
капитан! Из этой дурацкой истории с голландцем мы так просто не выкрутимся.
С этой минуты из головы Левасера вылетели все мысли, связанные с
мадемуазель д'Ожерон. Он ходил по палубе, нетерпеливо поглядывая то на
далекую сушу, то на медленно, но неумолимо приближавшиеся корабли. Искать
спасения в открытом море было бесполезно, а при наличии течи в его корабле и
небезопасно. Он понимал, что драки не миновать. Уже к вечеру, находясь в
трех милях от побережья и намереваясь отдать приказ готовиться к бою,
Левасер чуть не упал в обморок от радости, услыхав голос матроса с
наблюдательного поста на мачте.
-- Один из двух кораблей -- "Арабелла", -- доложил тот. -- А другой,
наверно, трофейный.
Однако это приятное сообщение не обрадовало Каузака.
-- Час от часу не легче! -- проворчал он мрачно. -- А что скажет Блад
по поводу нашего голландца?
-- Пусть говорит все, что ему угодно! -- засмеялся Левасер, все еще
находясь под впечатлением огромного облегчения, испытанного им.
-- А как быть с детьми губернатора Тортуги?
-- Он не должен о них знать.
-- Но в конце концов он же узнает.
-- Да, но к тому времени, черт возьми, все будет в порядке, так как я
договорюсь с губернатором. У меня есть
средство заставить д'Ожерона
договориться со мной.
Вскоре четыре корабля бросили якоря у северного берега Вихрен Магра. далее