Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
привстал от удивления.
-- Вы серьезно это говорите?
-- Вполне! Хотя такие слова вы услышите не часто. Я -- пират, но я не
могу поступать так, как Левасер. У меня есть свое понятие о чести и своя
честь... или, допустим, остатки от прежней чести. -- И, перейдя на деловой
тон, он добавил: -- Обед будет подан через час. Надеюсь, вы окажете мне
честь отобедать со мной. А пока мой Бенджамэн позаботится о вашем гардеробе.
И, поклонившись, он повернулся, чтобы уйти, но мадемуазель д'Ожерон
остановила его громким восклицанием:
-- Капитан! Месье!
Блад повернулся, а она, медленно приближаясь к нему и глядя на него со
страхом и удивлением, сказала взволнованно:
-- Вы благородный человек, капитан!
-- О, мадемуазель, вы преувеличиваете мои достоинства, -- улыбнулся
Блад.
-- Нет, нет! -- горячо воскликнула она. -- Вы благородный, вы настоящий
рыцарь! Я очень виновата в том, что произошло. Я должна вам рассказать... Вы
имеете на это право.
-- Мадлен! -- закричал ее брат, пытаясь удержать ее.
Но ей трудно было сдерживать свою пылкую благодарность, переполнявшую
ее сердце. Внезапно она упала перед Бладом на колени, схватила его руку и,
прежде чем он успел опомниться, поцеловала ее.
-- Что вы делаете? -- воскликнул он.
-- Пытаюсь искупить свою вину. Мысленно я обесчестила вас. Я думала,
что вы такой же, как и Левасер, а ваша схватка с ним -- это драка шакалов. далее