Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

сжал его руку своими железными пальцами. -- Спокойно, дон Мигель! -- сказал он твердым голосом. -- Не вызывайте своим безрассудством тех жестокостей, которые допустили бы ваши люди, окажись вы победителем. Несколько секунд они стояли молча, не сводя глаз друг с друга. -- Что вы намерены со мной делать? -- спросил наконец испанец хриплым голосом. Капитан Блад пожал плечами, и его твердо сжатые губы тронула слабая улыбка. -- Мои намерения уже осуществлены. Я не хочу причинять вам еще большие огорчения, в которых повинны вы сами. Вы сами добивались встречи со мной. -- Он повернулся и, указывая на шлюпки, которые корсары спускали с талей, сказал: -- Вы и ваши люди можете взять эти шлюпки, а мы сейчас пустим этот корабль ко дну. Вот -- берега острова Гаити, вы доберетесь туда без особых затруднений. И заодно примите мой совет, сударь: не гоняйтесь за мной. Думаю, что я приношу вам только несчастье. Уезжайте домой, в Испанию, дон Мигель, и займитесь там чем-нибудь, что вы знаете лучше, нежели морское дело. Побежденный адмирал молча и с ненавистью глядел на Блада, а затем, шатаясь, как пьяный, спустился по трапу, волоча за собой побрякивавшую шпагу. Победитель, даже не потрудившись обезоружить адмирала, повернулся к нему спиной и увидел на юте Уэйда с Арабеллой. Если бы мысли лорда Джулиана не были заняты чем-то другим, он мог бы заметить, как сразу же изменилась походка этого смельчака, как еще больше потемнело его лицо. На секунду он задержался, пристально рассматривая своих соотечественников, потом быстро далее