Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
сжал его руку своими железными пальцами.
-- Спокойно, дон Мигель! -- сказал он твердым голосом. -- Не вызывайте
своим безрассудством тех жестокостей, которые допустили бы ваши люди,
окажись вы победителем.
Несколько секунд они стояли молча, не сводя глаз друг с друга.
-- Что вы намерены со мной делать? -- спросил наконец испанец хриплым
голосом.
Капитан Блад пожал плечами, и его твердо сжатые губы тронула слабая
улыбка.
-- Мои намерения уже осуществлены. Я не хочу причинять вам еще большие
огорчения, в которых повинны вы сами. Вы сами добивались встречи со мной. --
Он повернулся и, указывая на шлюпки, которые корсары спускали с талей,
сказал: -- Вы и ваши люди можете взять эти шлюпки, а мы сейчас пустим этот
корабль ко дну. Вот -- берега острова Гаити, вы доберетесь туда без особых
затруднений. И заодно примите мой совет, сударь: не гоняйтесь за мной.
Думаю, что я приношу вам только несчастье. Уезжайте домой, в Испанию, дон
Мигель, и займитесь там чем-нибудь, что вы знаете лучше, нежели морское
дело.
Побежденный адмирал молча и с ненавистью глядел на Блада, а затем,
шатаясь, как пьяный, спустился по трапу, волоча за собой побрякивавшую
шпагу. Победитель, даже не потрудившись обезоружить адмирала, повернулся к
нему спиной и увидел на юте Уэйда с Арабеллой. Если бы мысли лорда Джулиана
не были заняты чем-то другим, он мог бы заметить, как сразу же изменилась
походка этого смельчака, как еще больше потемнело его лицо. На секунду он
задержался, пристально рассматривая своих соотечественников, потом быстро далее