Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
сильнее, чем прежде, мечтал породниться с лордом Джулианом, так как отдавал
себе ясный отчет, что такой аристократ, как Уэйд, всегда будет занимать
высокое положение.
Короче говоря, между ними установилось полное взаимопонимание, и лорд
Джулиан сообщил полковнику все, что он знал о Бладе и Арабелле.
-- Единственное наше препятствие -- капитан Блад, -- сказал он. --
Девушка любит его.
-- Вы сошли с ума! -- воскликнул Бишоп.
-- У вас, конечно, есть все основания прийти к такому выводу, --
меланхолически заметил его светлость, -- но я в здравом уме и говорю так
потому, что знаю об этом.
-- Знаете?
-- Совершенно точно. Арабелла сама мне в этом призналась.
-- Какое бесстыдство! Клянусь богом, я с ней разделаюсь по-своему!
-- Не будьте идиотом, Бишоп! -- Презрение, с каким лорд Джулиан
произнес эти слова, охладило пыл работорговца гораздо скорее, чем любые
доводы. -- Девушку с таким характером нельзя убедить угрозами. Она ничего не
боится. Вы должны сдерживать свой язык и не вмешиваться в это дело, если не
хотите навсегда погубить мои планы.
-- Не вмешиваться? Боже мой, но что же делать?
-- Послушайте! У Арабеллы твердый характер. Я полагаю, что вы еще не
знаете своей племянницы. До тех пор, пока Питер Блад жив, она будет ждать
его.
-- А если Блад исчезнет, то она образумится?
-- Ну, вот теперь вы, кажется, начинаете рассуждать здраво! -- похвалил далее