Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

сильнее, чем прежде, мечтал породниться с лордом Джулианом, так как отдавал себе ясный отчет, что такой аристократ, как Уэйд, всегда будет занимать высокое положение. Короче говоря, между ними установилось полное взаимопонимание, и лорд Джулиан сообщил полковнику все, что он знал о Бладе и Арабелле. -- Единственное наше препятствие -- капитан Блад, -- сказал он. -- Девушка любит его. -- Вы сошли с ума! -- воскликнул Бишоп. -- У вас, конечно, есть все основания прийти к такому выводу, -- меланхолически заметил его светлость, -- но я в здравом уме и говорю так потому, что знаю об этом. -- Знаете? -- Совершенно точно. Арабелла сама мне в этом призналась. -- Какое бесстыдство! Клянусь богом, я с ней разделаюсь по-своему! -- Не будьте идиотом, Бишоп! -- Презрение, с каким лорд Джулиан произнес эти слова, охладило пыл работорговца гораздо скорее, чем любые доводы. -- Девушку с таким характером нельзя убедить угрозами. Она ничего не боится. Вы должны сдерживать свой язык и не вмешиваться в это дело, если не хотите навсегда погубить мои планы. -- Не вмешиваться? Боже мой, но что же делать? -- Послушайте! У Арабеллы твердый характер. Я полагаю, что вы еще не знаете своей племянницы. До тех пор, пока Питер Блад жив, она будет ждать его. -- А если Блад исчезнет, то она образумится? -- Ну, вот теперь вы, кажется, начинаете рассуждать здраво! -- похвалил далее