Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

лишь бы схватить этого мерзавца за глотку. Я уверен в успехе этого предприятия. Нам нужно только дождаться дня, когда из Порт-Ройяла уйдет ямайская эскадра. В городе найдется немало добра, чтобы вознаградить наших молодцов, а ты получишь свою девчонку. Хочешь, я выясню настроение, поговорю с нашими людьми... Блад подскочил, глаза его сверкнули" а побелевшее лицо исказила судорога: -- Если ты сейчас же не уберешься вон, то, клянусь небом, отсюда унесут твои кости! Как ты смеешь, паршивый пес, являться ко мне с такими предложениями? -- И, разразившись ужаснейшими проклятиями, он вскочил на ноги, потрясая кулаками. Волверстон, придя в ужас от этой ярости, не успел больше сказать ни слова и выбежал из каюты. А капитан Блад остался наедине с самим собой и со своими мыслями. Но однажды в ясное солнечное утро на "Арабеллу" явился давний друг капитана-губернатор Тортуги. Его сопровождал маленький, пухленький человечек с добродушным выражением на любезной и несколько самоуверенной физиономии. -- Дорогой капитан, -- заявил д'Ожерон, -- я прибыл к вам с господином де Кюсси, губернатором французской части острова Гаити. Он желал бы переговорить с вами. Из уважения к своему другу Блад вынул трубку изо рта и попытался протрезветь хотя бы немного. Потом он встал и поклонился де Кюсси. -- Прошу вас, -- сказал он тоном любезного хозяина. Де Кюсси ответил на поклон и принял приглашение сесть на сундук около окна, выходившего на корму. далее