Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
лишь бы схватить этого мерзавца за глотку. Я уверен в успехе этого
предприятия. Нам нужно только дождаться дня, когда из Порт-Ройяла уйдет
ямайская эскадра. В городе найдется немало добра, чтобы вознаградить наших
молодцов, а ты получишь свою девчонку. Хочешь, я выясню настроение, поговорю
с нашими людьми...
Блад подскочил, глаза его сверкнули" а побелевшее лицо исказила
судорога:
-- Если ты сейчас же не уберешься вон, то, клянусь небом, отсюда унесут
твои кости! Как ты смеешь, паршивый пес, являться ко мне с такими
предложениями? -- И, разразившись ужаснейшими проклятиями, он вскочил на
ноги, потрясая кулаками.
Волверстон, придя в ужас от этой ярости, не успел больше сказать ни
слова и выбежал из каюты. А капитан Блад остался наедине с самим собой и со
своими мыслями.
Но однажды в ясное солнечное утро на "Арабеллу" явился давний друг
капитана-губернатор Тортуги. Его сопровождал маленький, пухленький человечек
с добродушным выражением на любезной и несколько самоуверенной физиономии.
-- Дорогой капитан, -- заявил д'Ожерон, -- я прибыл к вам с господином
де Кюсси, губернатором французской части острова Гаити. Он желал бы
переговорить с вами.
Из уважения к своему другу Блад вынул трубку изо рта и попытался
протрезветь хотя бы немного. Потом он встал и поклонился де Кюсси.
-- Прошу вас, -- сказал он тоном любезного хозяина.
Де Кюсси ответил на поклон и принял приглашение сесть на сундук около
окна, выходившего на корму. далее