Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
После этого ему оставалось только теряться в догадках о том, как этот
великолепный испанский корабль мог очутиться в таком пиратском гнезде, как
Тортуга. Корабль был прекрасен -- весь от золоченого украшения на носу, над
которым поблескивали на солнце медные жерла пушек, до высокой кормы;
прекрасен и могуч, ибо опытный глаз Истерлинга уже насчитал сорок орудий за
его задраенными портами.
"Бонавентура" бросил якорь в десяти саженях от большого корабля в
западной части гавани у самого подножия Горного форта, и капитан Истерлинг
сошел на берег, спеша найти разгадку этой тайны.
На рыночной площади за молом он смешался с пестрой толпой. Здесь шумели
и суетились торговцы всевозможных национальностей, но больше всего было
англичан, французов и голландцев; здесь встречались путешественники и моряки
самого различного рода; флибустьеры [74], все еще остававшиеся таковыми, и
флибустьеры, уже откровенно превратившиеся в пиратов; здесь были лесорубы,
ловцы жемчуга, индусы, негры-рабы, мулаты -- торговцы фруктами и множество
других представителей рода человеческого, которые ежедневно прибывали в
Кайонскую бухту --
одни,
чтобы поторговать,
другие,
чтобы просто
послоняться. Истерлинг без труда отыскал двух хорошо осведомленных прощелыг,
и те охотно поведали ему необычайную историю благородного кадисского судна с
кучкой беглых каторжников на борту, бросившего якорь в Кайонской бухте.
Истерлинга рассказ этот не только позабавил, но и ошеломил. Он пожелал далее