Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
несколько не к месту.
Питер Блад заговорил. У него был красивый голос; чуть металлические
нотки его смягчались ирландским акцентом. Однако его слова лишь пробудили
нетерпеливое раздражение капитана Истерлинга -- оказывается, продажа "Синко
Льягас" не входила в намерения мистера Блада.
Пират принял угрожающую позу: он стоял перед элегантным Питером Бладом
-- огромный, волосатый, свирепый, в грубой рубахе и кожаных штанах, в
желто-красном цветастом платке, стянутом узлом на коротко остриженной
голове. Вызывающим тоном он потребовал у Блада объяснений; по какой причине
хочет он удержать в своих руках корабль, который совершенно не нужен ни ему,
ни другим беглым каторжникам, его дружкам.
Ответ Питера Блада прозвучал вежливо и мягко, что лишь усилило
презрительное отношение к нему Истерлинга. Мистер Блад готов был заверить
капитана Истерлинга, что его предположение несколько ошибочно. Вполне
возможно, что беглецы с Барбадоса захотят использовать это судно, чтобы
вернуться на нем в Европу -- во Францию или в Голландию.
-- Быть может, мы не совсем те, за кого вы нас принимаете, капитан.
Один из моих товарищей -- опытный шкипер, а трое других несли различную
службу в английском королевском флоте.
-- Ба! -- Вся мера презрения Истерлинга выразилась в этом громогласном
восклицании. -- Вы что, спятили? Это опасная штука -- плавать по морю,
приятель. А если вас схватят? Такое ведь тоже может случиться! Что вы будете
тогда делать с вашей жалкой командой? Об этом вы подумали?
Но Питер Блад был все так же спокоен и невозмутим.
-- Если у нас маловато матросов, то вполне достаточно пушек и далее