Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
в безупречном состоянии, каждый предмет находился на положенном месте.
Мушкеты стояли в козлах возле грот-мачты, и все медные части и крышки портов
ослепительно сверкали в лучах солнца, отливая золотом. Как видно, эти беглые
каторжники, из которых Блад сколотил свою команду, были не такими уж
рохлями.
А вот и сам Питер Блад собственной персоной -- весь в черном с
серебром, что твой испанский гранд; он снимает свою черную шляпу с
темно-красным плюмажем и отвешивает такой низкий поклон, что локоны его
черного парика, раскачиваясь из стороны в сторону, как уши спаниеля, почти
закрывают ему лицо. Рядом с ним стоит Натаниель Хагторп, очень приятный с
виду господин, примерно такого же возраста, как сам Блад; у него чисто
выбритое лицо и спокойный взгляд благовоспитанного человека. Позади них --
еще трое: Джереми Питт, молодой, светловолосый шкипер из Сомерсетшира;
коренастый здоровяк Николае Дайк, младший офицер морского флота, служивший
королю Якову, когда тот был еще герцогом Иоркским, и гигант Волверстон.
Все эти господа отнюдь не походят на оборванцев, какими поспешно
нарисовало их себе воображение Истерлинга. Даже дородный Волверстон облек
свои могучие мышцы для такого торжественного случая в испанскую мишуру.
Представив их своему гостю, Питер Блад пригласил капитана "Бонавентуры"
в
капитанскую каюту, огромные
размеры и
богатое убранство которой
превосходили все, что Истерлингу приходилось когдалибо видеть на судах.
Негр-слуга в белой куртке -- юноша, взятый в услужение на корабль с далее