Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Тортуги, -- подал, помимо обычных рома, сахара и свежих лимонов, еще бутылку
золотистого канарского вина из старых запасов судна, и Питер Блад радушно
предложил непрошеному гостю отведать его.
Помня предостережение губернатора д'Ожерона, Питер Блад почел за лучшее
принять опасного гостя со всей возможной учтивостью, рассчитывая отчасти на
то, что, почувствовав себя свободно, Истерлинг, быть может, скорее раскроет
свои коварные замыслы.
Развалившись в изящном мягком кресле перед столом из черного дуба,
капитан Истерлинг щедро воздавал должное канарскому вину, столь же щедро его
похваливая. Затем он перешел к делу и спросил Питера Блада, не переменил ли
он по зрелом размышлении своего решения и не продаст ли он судно.
-- А если согласитесь продать, -- добавил он, скользнув взглядом по
лицам четырех товарищей Блада, -- так увидите, что я не поскуплюсь,
поскольку эти денежки вам придется поделить на всех.
Если капитан
Истерлинг
рассчитывал
таким
способом
произвести
впечатление на остальных собеседников, то следует отметить, что невозмутимое
выражение их физиономий несколько его разочаровало.
Питер Блад покачал головой.
-- Вы напрасно утруждаете себя, капитан. Какое бы мы ни приняли
решение, "Синко Льягас" останется у нас. далее