Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
сопровождении Хагторпа, Питта и Дайка должен был волей-неволей подняться на
борт "Бонавентуры". Волверстона оставили наблюдать за порядком на "Синко
Льягас".
Истерлинг, окруженный толпой своих головорезов, шумно приветствовал
гостей. Вся его команда была на корабле. Больше полутораста пиратов
расположились на шкафуте, на полубаке и на корме -- все до единого с оружием
за поясом. Питер Блад мог бы и не обращать внимания своих спутников на эту
странность: зачем пираты забрались на корабль, вместо того чтобы, как
повелось, сидеть себе в тавернах на берегу? Все трое товарищей Блада уже и
сами отметили про себя это подозрительное обстоятельство. Не укрылись от них
и ядовитые ухмылочки этих негодяев, и у каждого мелькнула мысль, не был ли,
в конце концов, прав Питер Блад в своих опасениях и не попались ли они в
западню.
Но отступать было поздно. На полуюте, возле трапа, ведущего в каюту,
стоял капитан Истерлинг, встречая гостей.
Питер Блад приостановился на мгновение и поглядел на ясное голубое небо
и верхушки мачт, над которыми кружили чайки. Потом перевел взгляд на серую
твердыню форта, утопавшую в жарком мареве на вершине скалы, на мол,
пустынный в эти часы полуденного зноя, и, наконец, на большой красный
корабль, мощный и величественный, отраженный в сверкающей глади залива. Его
товарищам показалось, что он словно бы ищет, с какой стороны может прийти к
ним помощь в случае нужды... Затем по приглашению Истерлинга Питер Блад
ступил на полутемный трап, и его товарищи последовали за ним.
Каюта, как и весь корабль, запущенный и грязный, ни в коей мере не
походила на капитанскую каюту "Синко Льягас". Потолок был так низок, что далее