Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
темные наглые глаза. -- Испанец, который спешит домой, -- это лакомый
кусочек, Чард. Там будет чем поживиться. Черт побери, наконец-то нам
повезло!
Ему действительно повезло. Он давно уже злобствовал, что его шлюп
"Бонавентура" не обладает достаточной мощью, чтобы захватить в Карибском
море по-настоящему ценный приз, и по этой-то причине он и стремился
завладеть "Синко Льягас". Но, конечно, он никогда не рискнул бы напасть на
отлично вооруженный галион, если бы не повреждения, которые лишили испанский
корабль возможности маневрировать и стрелять по борту противника.
Галион первым дал залп из орудий левого борта по "Бонавентуре", тем
самым подписав себе смертный приговор. "Бонавентура", повернутый к нему
носом, был для него плохой мишенью и, если не считать одной пробоины в
кубрике, не получил никаких повреждений. Истерлинг ответил залпом из носовых
погонных орудий, целя по палубе испанца. Затем, ловко предупредив неуклюжую
попытку галиона развернуться, "Бонавентура" подошел к его левому борту,
пушки которого были только что разряжены. Раздался треск, тяжелый удар,
скрежет перепутавшегося такелажа, грохот падающих стеньг и стук абордажных
кошек, впившихся в обшивку испанца. И вот, сцепившись намертво, оба корабля
поплыли вместе, увлекаемые ветром, а пираты по команде великана Истерлинга
дали залп из мушкетов и, как муравьи, посыпались на палубу галиона. Их было
около двухсот человек -- озверелых бандитов в широких кожаных штанах;
кое-кто был в рубахах, но большинство предпочитало драться голыми по пояс, и
обнаженная загорелая кожа, под которой перекатывались мышцы, делала их еще
ужаснее с виду.
Им противостояло от силы пятьдесят испанцев в кожаных панцирях и далее