Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
тогда в любом случае окажемся во власти этого негодяя.
-- Но остаются еще неожиданности, -- сказал юный Питт.
-- Да, конечно, и спасибо, что ты напомнил мне об этом, Джерри. Так
возложим свои надежды на какую-нибудь неожиданность, хотя, право же, я не
могу себе представить, откуда она может явиться.
Однако эта неожиданность уже приближалась, и даже очень быстро, но один
только Блад сумел ее распознать, когда она к ним пожаловала. Длинный
западный галс привел их к берегу, и тут из-за мыса Эспада менее чем в миле
от них появился огромный вооруженный тяжелыми пушками корабль, который шел
круто к ветру, открыв все двадцать пушечных портов своего левого борта; на
его клотике развевался флаг Кастилии. При виде этого нового врага иного рода
Волверстон пробормотал ругательство, более походившее на всхлипывание.
-- Вот нам и пришел конец! -- воскликнул он.
-- А по-моему, это скорее начало, -- ответил Блад, и в голосе его,
недавно таком усталом и унылом, послышался смешок. Он быстро и четко отдал
команду, которая ясно показала, что он замыслил. -- Ну-ка, подымите
испанский флаг и прикажите Оглу дать залп по "Бонавентуре" из носовых
орудий, когда мы начнем поворот.
Питт переложил руль и под звон напрягшихся снастей и скрип блоков
"Синко Льягас" медленно повернул, а над его кормой заплескалось на ветру
пурпурно-золотое знамя Кастилии. Через мгновение загремели две пушки на его
носу -- вполне бесполезно в одном отношении, но весьма полезно в другом. Их
залп яснее всяких слов
сказал испанцу,
что далее