Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
угодно было в знак признания ваших уже упомянутых мною заслуг одарить вас
своей высокой милостью, возведя в ранг рыцаря самого высшего ордена --
ордена святого Якова Компостельского.
Дон Хайме побледнел, затем побагровел. В неописуемом волнении он взял
дрожащей рукой послание и развернул его. Документ и в самом деле был сильно
подпорчен морской водой. Некоторые слова совсем расплылись. На месте титула
губернатора ПуэртоРико и его фамилии было водянистое чернильное пятно, а еще
несколько слов и вовсе смыло водой, однако основное содержание письма,
целиком соответствовавшее сообщению дона Педро, явствовало из этого послания
с полной очевидностью и было скреплено королевской подписью, которая
нисколько не пострадала.
Когда дон Хайме оторвал наконец глаза от бумаги, дон Педро протянул ему
кожаный футляр и нажал пружинку. Крышка отскочила, и глаза губернатора
ослепил блеск рубинов, сверкавших, подобно раскаленным углям, на черном
бархате футляра.
-- Вот орден,
-- сказал
дон
Педро. -- Крест
святого Якова
Компостельского -- самый высокий и почетный из всех орденов, и вы им
награждаетесь.
Дон Хайме с опаской, словно святыню, взял в руки футляр и уставился на
сверкающий крест. Монах, приблизившись к
губернатору, бормотал слова далее