Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
не сомневавшийся более в целесообразности самого мероприятия.
-- А вот тут я могу оказать услугу вашему превосходительству. Я возьму
их на борт "Сент-Томаса", который должен прийти за мной с минуты на минуту.
Вы напишете еще одно письмо его величеству о том, что препровождаете ему это
живое свидетельство вашего усердия, а я доставлю ваше послание вместе с
заключенными. Общую амнистию вы повремените объявлять, пока мой корабль не
отвалит от пристани, и тогда это торжество ничем не будет омрачено. Оно
будет совершенным, полным и весьма внушительным.
Дон Хайме был в восторге и, рассыпаясь в благодарностях перед гостем,
дошел даже до такой крайности, что позволил себе назвать его кузеном.
Решение было принято как раз вовремя, ибо на следующее утро на заре
жители Сантьяго были потревожены пушечным выстрелом и, пожелав узнать
причину этой тревоги, увидели, что желтый испанский корабль, доставивший к
берегам острова дона Педро, снова входит в бухту.
Дон Педро немедленно разыскал губернатора и, сообщив ему, что то был
сигнал к отплытию, учтиво выразил сожаление, что его обязанности не
позволяют ему злоупотреблять долее великодушным гостеприимством дона Хайме.
Пока негр-лакей укладывал его саквояж, дон Педро пошел попрощаться с
доньей Эрнандой и еще раз заверил эту миниатюрную задумчивую женщину в том,
что у нее нет оснований тревожиться за судьбу своего кузена Родриго, который
в самом непродолжительном времени предстанет перед ней.
После этого дон Хайме в сопровождении адъютанта повез дона Педро в
городскую тюрьму, где содержались пираты.
В полутемной камере, освещавшейся только маленьким незастекленным
окошком с толстой решеткой под самым потолком, они лежали на голом каменном далее