Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

Бладу его подчиненными и приверженцами -- изложил совету предложение Бразо Ларго. От себя он добавил только, что поступило оно довольно своевременно, ибо они в настоящую минуту сидят без дела. Предложение, как и следовало ожидать, пришлось не по душе тем, кто по натуре своей прежде всего были моряками, -- Джерри Питту, Маккиту и Джеймсу. Каждый из них по очереди указывал на опасности и трудности большого похода в глубь страны. Хагторп и Волверстон, окрыленные тем, что они смогут нанести испанцам весьма чувствительный удар, сразу ухватились за предложение и напомнили совету об удачном набеге Моргана на Панаму. Ибервиль, француз и гугенот, осужденный и изгнанный за свою веру и пылавший одним желанием -- перерезать горло испанским фанатикам, где, когда и кому безразлично, также высказался за поход в выражениях столь же изящных и утонченных, сколь жесток и кровожаден был их смысл. Так голоса разделились надвое, и теперь от решения Блада зависел исход спора. Но адмирал колебался и, в конце концов, предоставил командам решать самим. Если желающих наберется достаточно, он поведет их на перешеек. Остальные могут оставаться на кораблях. Командиры одобрили его решение, и все тотчас сошли на берег, взяв индейца с собой. На берегу капитан Блад обратился с речью к своим корсарам, беспристрастно изложив им все "за" и "против". -- Сам я пойду с вами в том случае, -- сказал он, -- если среди вас наберется достаточно охотников. -- Вытащив из ножен свою рапиру, он, как некогда Писарро, провел острием линию на песке. -- Все, кто хочет идти со мной на перешеек, встаньте с наветренной стороны. далее