Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Бладу его
подчиненными и приверженцами -- изложил совету предложение Бразо Ларго. От
себя он добавил только, что поступило оно довольно своевременно, ибо они в
настоящую минуту сидят без дела.
Предложение, как и следовало ожидать, пришлось не по душе тем, кто по
натуре своей прежде всего были моряками, -- Джерри Питту, Маккиту и Джеймсу.
Каждый из них по очереди указывал на опасности и трудности большого похода в
глубь страны. Хагторп и Волверстон, окрыленные тем, что они смогут нанести
испанцам весьма чувствительный удар, сразу ухватились за предложение и
напомнили совету об удачном набеге Моргана на Панаму. Ибервиль, француз и
гугенот, осужденный и изгнанный за свою веру и пылавший одним желанием --
перерезать горло испанским фанатикам, где, когда и кому безразлично, также
высказался за поход в выражениях столь же изящных и утонченных, сколь жесток
и кровожаден был их смысл.
Так голоса разделились надвое, и теперь от решения Блада зависел исход
спора. Но адмирал колебался и, в конце концов, предоставил командам решать
самим. Если желающих наберется достаточно, он поведет их на перешеек.
Остальные могут оставаться на кораблях.
Командиры одобрили его решение, и все тотчас сошли на берег, взяв
индейца с собой. На берегу капитан Блад обратился с речью к своим корсарам,
беспристрастно изложив им все "за" и "против".
-- Сам я пойду с вами в том случае, -- сказал он, -- если среди вас
наберется достаточно охотников. -- Вытащив из ножен свою рапиру, он, как
некогда Писарро, провел острием линию на песке. -- Все, кто хочет идти со
мной на перешеек, встаньте с наветренной стороны. далее