Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

Панаму. Еще ночью мы погрузили его в пироги и отправили отсюда под охраной сотни солдат. Вот почему мой гарнизон оказался в таком плачевном состоянии и вот почему я без колебаний решил сдаться вам. И он снова рассмеялся, заметив разочарование, отразившееся на лице капитана Блада. Возмущенный ропот пробежал по рядам корсаров, они ближе придвинулись к своему главарю. Весть облетела всех, словно искра, попавшая в порох, и казалось, взрыв неминуем. Грозно зазвенело оружие, раздались яростные проклятия, и корсары уже готовы были броситься на испанского командира, который, как им казалось, одурачил их, и прикончить его тут же на месте, но капитан Блад их опередил: встав перед доном Доминго, он прикрыл его своим телом, словно щитом. -- Назад! -- крикнул он, и голос его был подобен звуку рога. -- Дон Доминго -- мой пленник, и я дал слово, что ни один волос не упадет с его головы. Чувства всех выразил Ибервиль, вскричавший вне себя от злобы: -- Ты будешь держать слово, данное этому исранскому псу, который нас обманул? Вздернуть его на сук, и все! -- Он только выполнил свой долг, и я не позволю вешать человека, если в этом вся его вина. Яростный рев на какой-то миг заглушил голос капитана Блада, но он спокойно стоял, не меняя позы, его светлые глаза смотрели сурово, поднятая вверх рука удерживала на месте разъяренную толпу. -- Замолчите и слушайте меня! Мы только напрасно теряем время. Дело еще поправимо. Они опередили нас с этим золотом всего на несколько часов. Ты, далее