Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Панаму. Еще ночью мы погрузили его в пироги и отправили отсюда под охраной
сотни солдат. Вот почему мой гарнизон оказался в таком плачевном состоянии и
вот почему я без колебаний решил сдаться вам.
И он снова рассмеялся, заметив разочарование, отразившееся на лице
капитана Блада.
Возмущенный ропот пробежал по рядам корсаров, они ближе придвинулись к
своему главарю. Весть облетела всех, словно искра, попавшая в порох, и
казалось, взрыв неминуем. Грозно зазвенело оружие, раздались яростные
проклятия, и корсары уже готовы были броситься на испанского командира,
который, как им казалось, одурачил их, и прикончить его тут же на месте, но
капитан Блад их опередил: встав перед доном Доминго, он прикрыл его своим
телом, словно щитом.
-- Назад! -- крикнул он, и голос его был подобен звуку рога. -- Дон
Доминго -- мой пленник, и я дал слово, что ни один волос не упадет с его
головы.
Чувства всех выразил Ибервиль, вскричавший вне себя от злобы:
-- Ты будешь держать слово, данное этому исранскому псу, который нас
обманул? Вздернуть его на сук, и все!
-- Он только выполнил свой долг, и я не позволю вешать человека, если в
этом вся его вина.
Яростный рев на какой-то миг заглушил голос капитана Блада, но он
спокойно стоял, не меняя позы, его светлые глаза смотрели сурово, поднятая
вверх рука удерживала на месте разъяренную толпу.
-- Замолчите и слушайте меня! Мы только напрасно теряем время. Дело еще
поправимо. Они опередили нас с этим золотом всего на несколько часов. Ты, далее