Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

может, даже не была похищена, а последовала за ним по доброй воле, было таково, что побуждало ее оставаться с ним, и она, обезумев от страха за него, молила сохранить ему жизнь. -- Он говорит, что дон Доминго соблазнил тебя. Это правда? -- спросил ее капитан Блад. -- Он взял меня в жены, он мой муж, и я люблю его, -- отвечала она страстно, а влажный взор ее больших темных глаз продолжал его молить. -- Это наш ребенок. Не позволяйте им убивать его отца, дон Педро! А если они убьют Доминго, -- вне себя вскричала она, -- я покончу с собой! Капитан Блад покосился на угрюмое лицо индейца. -- Ты слышал? Этот испанец был добр к ней. Твоя дочь хочет, чтобы мы сохранили ему жизнь. А если, как ты сам сказал, вина его в том, что он обидел ее, значит, она и должна решить его участь. Что вы сделали с ним? Оба заговорили одновременно: отец -- злобно, возмущенно, почти нечленораздельно от гнева, дочь -- захлебываясь слезами пылкой благодарности. Вскочив на ноги, она потянула Блада за рукав. далее