Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
может, даже не была похищена, а последовала за ним по доброй воле, было
таково, что побуждало ее оставаться с ним, и она, обезумев от страха за
него, молила сохранить ему жизнь.
-- Он говорит, что дон Доминго соблазнил тебя. Это правда? -- спросил
ее капитан Блад.
-- Он взял меня в жены, он мой муж, и я люблю его, -- отвечала она
страстно, а влажный взор ее больших темных глаз продолжал его молить. -- Это
наш ребенок. Не позволяйте им убивать его отца, дон Педро! А если они убьют
Доминго, -- вне себя вскричала она, -- я покончу с собой!
Капитан Блад покосился на угрюмое лицо индейца.
-- Ты слышал? Этот испанец был добр к ней. Твоя дочь хочет, чтобы мы
сохранили ему жизнь. А если, как ты сам сказал, вина его в том, что он
обидел ее, значит, она и должна решить его участь. Что вы сделали с ним?
Оба
заговорили одновременно: отец
-- злобно, возмущенно, почти
нечленораздельно
от
гнева,
дочь
--
захлебываясь
слезами
пылкой
благодарности. Вскочив на ноги, она потянула Блада за рукав. далее