Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
кустов алоэ, а населяли его лишь морские птицы да черепахи. Однако судьбе
было угодно забросить Питера Блада на этот остров именно в то время, когда
там нашли себе пристанище еще двое людей -- двое потерпевших кораблекрушение
испанцев, бежавших на парусной пинассе из английской тюрьмы в СентВинсенте.
Не обладая никакими познаниями по мореходству, эти горемыки доверились
морской стихии, и месяц назад их случайно прибило к берегу в тот момент,
когда, истощив все свои запасы провизии и пресной воды, они уже видели себя
на краю гибели. После этого они не отваживались больше пускаться в море и
кое-как влачили свои дни на острове, питаясь кокосовыми орехами, ягодами и
диким бататом, вперемежку с мидиями, крабами и креветками, которых ловили на
берегу между скал.
Капитан Блад, не будучи уверен в том, что испанцы, даже находящиеся в
столь бедственном положении, не перережут ему глотку, узнав, кто он такой,
назвался голландцем с потерпевшего кораблекрушение брига, шедшего с Кюрасао,
и" помимо отца-голландца, присвоил себе еще и мать-испанку, дабы сделать
правдоподобным не только имя Питера Вандермира, но и свое почти безупречное
кастильское произношение.
Пинасса казалась в хорошем состоянии, и, загрузив в нее изрядный запас
батата и черепашьего мяса, собственноручно прокопченного им на костре, и
наполнив имевшиеся на ней бочонки пресной водой, капитан Блад вышел в море
вместе с обоими испанцами. По солнцу и по звездам он держал курс на восток к
Тобаго, рассчитывая найти пристанище у тамошних голландских поселенцев, не
отличавшихся враждебностью. Впрочем, осторожности ради он сказал своим
доверчивым спутникам, что они держат путь на Тринидад.
Но ни Тринидада, ни Тобаго им не суждено было увидеть. На третий день, далее