Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
-- Ваш дядя придерживается иного мнения, -- заметил он, придя в себя.
-- Полковник Бишоп считает этих раненых паразитами, которых лечить незачем.
Она почувствовала насмешку в его голосе и, пристально глядя на него,
спросила:
-- Зачем вы мне об этом говорите?
-- Хочу предупредить вас, чтобы вы не навлекли на себя неудовольствие
полковника. Я не имел бы возможности перевязывать их раны, если бы он и
здесь мог проявить свою власть.
-- И вы, конечно, полагаете, что я обязана думать так же, как и мой
дядя? -- В ее голосе прозвучала какая-то враждебность, а в карих глазах
сверкнула злая искорка.
-- Даже в мыслях я не могу быть грубым с женщиной, -- сказал он. -- Но
если полковник узнает, что вы раздаете подарки испанцам... -- Он запнулся,
не зная, как закончить свою мысль.
Арабелла с трудом сдерживала возмущение:
--
Замечательно! Вначале
вы приписываете мне жестокость, потом
трусость. Для человека, который даже в мыслях не бывает грубым с женщиной,
это совсем недурно. -- Она засмеялась, но в ее мальчишеском смехе на этот
раз прозвучала горечь.
Ему показалось, что сейчас он впервые понял Арабеллу.
-- Простите меня, мисс, но как я мог догадаться... что племянница
полковника Бишопа -- ангел? -- вырвалось у Блада.
Она бросила на него уничтожающий взгляд. далее