Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
теперь, перед приближающимся сражением, был уже не столь шумен. Лицо его
слегка побледнело, движения
тонких, изящных рук стали беспокойны, в
бархатистых глазах появился лихорадочный блеск. Он ел мало и торопливо,
много и жадно пил и еще сидел за столом, когда несший вахту офицер, плотный
коренастый юноша по фамилии Верагуас, появился в каюте и сообщил, что
капитану пора принимать команду.
Дон Жуан встал. Негр Абсолом помог ему надеть кирасу и шлем, и он
поднялся на палубу. Капитан Блад последовал за ним, не обращая внимания на
предостережение испанца, советовавшего ему не выходить на палубу без
доспехов.
Галион находился уже в трех милях от порта Бассетерре. Корабль не
выкинул флага, не желая по вполне понятным причинам лишний раз оповещать о
своей национальности, которую, впрочем, и без того нетрудно было установить
по линиям его корпуса и оснастке. На расстоянии мили дон Жуан уже мог
обозреть в подзорную трубу всю гавань и заявил, что не обнаружил там ни
единого военного корабля. Значит, в предстоящем поединке им придется иметь
дело с одним только фортом.
Ядро, ударившее точно в нос "Эстремадуры", показало, что комендант
форта как-никак знает свои обязанности. Невзирая на это ясно выраженное
требование лечь в дрейф, галион продолжал идти вперед и был встречен залпом
двенадцати пушек. Не получив особых повреждений, корабль не уклонился от
курса и не открыл огня, и дон Жуан заслужил в эту минуту молчаливое
одобрение капитана Блада. Продолжая двигаться навстречу второму залпу,
корабль выдержал его и открыл огонь лишь после того, как Приблизился на далее