Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
вместе веревкой, которую разыскал у себя в каюте, и спустил на веревке в
пинассу, подтянув ее за буксирный канат к кормовому свесу судна.
Укоротив буксирный канат и захлестнув его за один из пиллерсов, он
предложил мадам де Кулевэн спуститься с его помощью по канату в пинассу.
Мадам де Кулевэн пришла в ужас. Но он все же заставил ее побороть страх
и стать на край окна. Затем, соскользнув вниз, он повис, держась за канат,
она, повинуясь его приказу, вся трепеща, тоже уцепилась руками за канат и
стала ему на плечи, а потом, не отпуская каната, скользнула ниже, и он,
цепко обхватив ее одной рукой, стал осторожно спускаться в пинассу.
С палуб доносились крики, шум и пение матросов, распевавших хором
какую-то разудалую испанскую песню.
Наконец нога капитана Блада нащупала планшир пинассы. Он подтолкнул
пинассу ногой ближе к корпусу корабля и спрыгнул на форлюк. Его спутница
висела, уцепившись за канат. Подтянув пинассу еще ближе к кормовому свесу,
Блад осторожно помог мадам де Кулевэн спуститься в лодку. После этого он
одним ударом перерубил ножом буксирный канат, и корабль, шедший под свежим
ветром в крутой бейдевинд, начал быстро удаляться, сияя во мраке ярко
освещенным кормовым окном и тремя большими трюмовыми фонарями и оставив
пинассу тихонько покачиваться на его кильватерной волне.
Капитан Блад, немного отдышавшись, усадил мадам де Кулевэн на кормовой
люк, поднял парус, обрасопил его по ветру и, бросив взгляд на ярко
сверкавшие в темном тропическом небе звезды, взял курс на Бассетерре, куда
при попутном ветре он рассчитывал попасть до восхода солнца.
Женщина, сидевшая на корме, тихонько всхлипывала. Час искупления для
нее уже настал. далее