Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
те бедствия, которые навлекли на Бассетерре. И если вы примете то, что вас
ждет, как искупление за содеянное, это поможет вам обрести душевный покой.
-- Душевный покой! О чем вы говорите! -- вырвалось у нее со стоном.
Капитан Блад произнес нравоучительно:
-- Искупление очищает совесть. И тогда покой нисходит на душу.
-- Я не желаю слушать ваши проповеди! Кто вы такой? Флибустьер, морской
разбойник! Как смеете вы проповедовать то, о чем не имеете ни малейшего
понятия! Мне нечего искупать. Я никому не причинила зла. Я была доведена до
отчаяния жестоким, подлым деспотом, пьяницей, бесчестным игроком, шулером!
Да, да, бесчестным! У меня не было другой возможности спастись. Могла ли я
знать, что дон Жуан такой человек, каким вы его изображаете? Известно ли мне
это даже теперь?
-- Вот как? -- произнес Блад. -- Разве вы не видели разграбленных домов
и пепелищ Бассетерре? Не видели всех этих ужасов, всех страшных бесчинств,
творимых там матросами по его повелению? И вы все еще сомневаетесь в том,
что это за человек? Взирая на весь этот ужас, содеянный ради того, чтобы вы
могли упасть в объятия своего возлюбленного, вы еще осмеливаетесь говорить,
что не причинили никому зла? Вот, мадам, что требует искупления! А все то,
что было между вами и вашим мужем или доном Жуаном, ничтожно по сравнению с
этим.
Но ее ум не мог этого вместить; она отказывалась верить и продолжала
негодовать. Капитан Блад перестал ее слушать. Он занялся парусом, обрасопил
его бейдевинд, дав пинассе резкий крен, и повел ее прямо к гавани.
Часом позже они бросили якорь у мола. Там уже причалил баркас, и
английские матросы с фрегата, стоявшего на рейде, сходили на берег. далее