Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Истерлинга,
расположившегося отсюда милях
в двадцати. Индейцы сообщили ему, что
Истерлинг стал на якорь к западу от устья реки Чагрес, высадил на берег
триста пятьдесят своих матросов и направился с ними в глубь перешейка. Зная
примерно численность всех команд Истерлинга, Блад прикинул, что для охраны
кораблей оставлено не больше сотни матросов.
Тем временем капитан Блад решил немного отдохнуть. Растянувшись на
камышовой кушетке, поставленной на корме под сооруженным на скорую руку
балдахином (ибо зной становился нестерпим), он погружался в чтение стихов
Горация или прозы Светония [86], находя в них достаточно увлекательную пищу
для своей фантазии. Когда же у него возникало желание поупражнять помимо
мозга еще и мышцы, он плавал в прозрачной, изумрудно-зеленой воде лагуны
или, выбравшись на окаймленный пальмами песчаный берег этого необитаемого
островка, помогал своим матросам ловить черепах и валить деревья для
костров, на которых они жарили сочное черепашье мясо.
Порой от его индейских лазутчиков к нему поступали новые вести: у
Истерлинга произошла схватка С отрядом испанцев, до которых, по-видимому,
дошли слухи о высадке пиратов. Затем Бладу сообщили, что Истерлинг повернул
и возвращается обратно на берег. Дня через два поступило известие о новой
стычке между Истерлингом и испанцами, во время которой пираты понесли
большой урон, хотя им и Удалось отбить нападение. Наконец пришла весть о
третьем сражении; на этот раз -- от одного из непосредственных участников
его, и притом с некоторыми, очень ценными для капитана Блада подробностями.
Это известие принес матрос из команды Пайка -- старый морской волк, по далее