Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
вспугнутых птиц, тревожно закруживших над кораблем.
А Блад уже был на верхней палубе, которая еще дрожала от залпа. Он
вгляделся в поднявшееся над кораблем облако дыма и пыли и улыбнулся. Румпель
"Гермеса" был разбит в щепы, грот-мачта сломана, и верхушка ее повисла на
вантах, а в фальшборте бака зияла большая пробоина.
-- Ну, а дальше что? -- с нескрываемым волнением и тревогой спросил
Тренем.
Капитан Блад поглядел по сторонам. Бригантина хотя и медленно, но
упорно двигалась вдоль узкого пролива: еще немного -- и она выйдет в
открытое море. С севера задувал свежий бриз.
-- Поднимай якорь, ставь паруса и веди ее по ветру.
-- Но они погонятся за нами, -- сказал молодой моряк.
-- Да, я надеюсь. Но не сразу. Погляди, в какое положение они попали.
Только тут Тренем понял до конца, -- что сделал капитан Блад. "Гермес",
у которого был разбит руль и сломана грот-мачта, стал неуправляем и
забаррикадировал пролив; теперь капитан Истерлинг, сколько бы он ни бесился,
был лишен возможности атаковать бригантину.
Да, Тренем понял все и был восхищен искусством Блада, но тем не менее
далек от того, чтобы праздновать победу.
-- Ну что ж, погоню ты, конечно, сумел отсрочить. Однако рано или
поздно она начнется, и рано или поздно нас всех потопят, как крыс. Ведь этот
дьявол Истерлинг только об этом и мечтает.
-- Да, конечно, надеюсь, что так. Во всяком случае, я сильно распалил
это его желание.
Матросов с большой шлюпки подняли на борт, а пироги с индейцами были далее