Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

вспугнутых птиц, тревожно закруживших над кораблем. А Блад уже был на верхней палубе, которая еще дрожала от залпа. Он вгляделся в поднявшееся над кораблем облако дыма и пыли и улыбнулся. Румпель "Гермеса" был разбит в щепы, грот-мачта сломана, и верхушка ее повисла на вантах, а в фальшборте бака зияла большая пробоина. -- Ну, а дальше что? -- с нескрываемым волнением и тревогой спросил Тренем. Капитан Блад поглядел по сторонам. Бригантина хотя и медленно, но упорно двигалась вдоль узкого пролива: еще немного -- и она выйдет в открытое море. С севера задувал свежий бриз. -- Поднимай якорь, ставь паруса и веди ее по ветру. -- Но они погонятся за нами, -- сказал молодой моряк. -- Да, я надеюсь. Но не сразу. Погляди, в какое положение они попали. Только тут Тренем понял до конца, -- что сделал капитан Блад. "Гермес", у которого был разбит руль и сломана грот-мачта, стал неуправляем и забаррикадировал пролив; теперь капитан Истерлинг, сколько бы он ни бесился, был лишен возможности атаковать бригантину. Да, Тренем понял все и был восхищен искусством Блада, но тем не менее далек от того, чтобы праздновать победу. -- Ну что ж, погоню ты, конечно, сумел отсрочить. Однако рано или поздно она начнется, и рано или поздно нас всех потопят, как крыс. Ведь этот дьявол Истерлинг только об этом и мечтает. -- Да, конечно, надеюсь, что так. Во всяком случае, я сильно распалил это его желание. Матросов с большой шлюпки подняли на борт, а пироги с индейцами были далее