Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
легла
в дрейф
и спустила шлюпки,
чтобы подобрать
барахтавшихся в воде матросов с затонувшего корабля. Истерлинг, у которого
не хватило отваги пойти на дно вместе со своим фрегатом, был выловлен наряду
с остальными и по приказу капитана Блада доставлен на борт "Велиэнта".
Казалось, трудно было бы сильнее уязвить его душу, и все же он был уязвлен
еще глубже, когда, ступив на палубу бригантины Пайка, увидел перед собой
капитана Блада. Так, значит, слова Пайка были не простой угрозой. Истерлинг
попятился. Он был испуган -- быть может, в первый и последний раз в своей
жизни. Темные глаза его на побелевшем от ужаса лице вспыхнули бессильной
яростью, как у затравленного зверя.
-- А, так это был ты! -- пробормотал он.
-- Если ты имеешь в виду, что это я занял место убитого тобой Пайка, то
ты не ошибся. Было бы лучше для тебя, если бы ты честно, без обмана
рассчитался с ним. Вероятно, ты мог бы почерпнуть из школьных прописей, что
обман никогда не ведет к добру. Хотя я не уверен, что ты когда-нибудь
посещал школу. Но существует ведь еще одна поговорка, которой я обучил тебя
много лет назад и которую, как говорят, ты любил повторять: "Никогда не
зарься на то, что тебе не по зубам".
Он ждал ответа, но его не последовало. Истерлинг, ссутулив могучие
плечи, понурив голову, мрачно глядел на него исподлобья и молчал.
Капитан Блад вздохнул.
-- Мне в общем-то нет до тебя дела. Пусть тобой занимаются эти люди, далее