Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
превосходят нас как в парусах, так и в вооружении. Если они собираются
гнаться за вами, то бегство нас не спасет. К тому же в таком случае за нами
устремились бы оба корабля. Так что мы без страха можем поступить согласно
правилам учтивости.
Аргументы капитана оказались весьма убедительными, и "Беарнец" остался
на месте, дожидаясь неизвестного корабля, движущегося вперед и подгоняемого
свежеющим бризом. На расстоянии четверти мили он лег в дрейф и спущенная
шлюпка быстро заскользила по направлению к французскому судну. На борт
"Беарнца" по веревочной лестнице вскарабкался высокий человек в элегантном
черном с серебром костюме. Можно было подумать, что он прибыл прямо из
Версаля или с Аламеды[1], а не с палубы корабля, только что побывавшего в
бою.
Подойдя к весьма небрежно одетым месье и мадам де Сентонж, величавый
джентльмен так низко им поклонился, что локоны парика закрыли ему лицо, а
красное перо на шляпе коснулось палубы.
-- Я явился, -- заговорил он на довольно беглом французском языке, --
чтобы принести вам свои поздравления и убедиться перед отплытием, что вам не
требуется помощь и что вы не получили повреждений, прежде чем мы имели честь
вмешаться и уничтожать этих испанских разбойников.
Эта галантная учтивость покорила всех, особенно мадам де Сентонж.
Поблагодарив своего спасителя, она, в свою очередь, поинтересовалась, не
нанесли ли испанцы ущерба его кораблям.
Неизвестный джентльмен успокоил их, ответив, что они отделались только
несколькими повреждениями на левом борту большего корабля, но такими
незначительными, что о них не стоит и говорить. Из людей вообще никто не далее