Рафаэль Сабатини

Одиссея Капитана Блада

благотворной. Доказательства того и другого содержались также в новостях о нависшей над Мартиникой угрозе испанского рейда и намерениях флибустьеров защитить остров, чего не в состоянии была сделать Франция. Учитывая все это, а в особенности историю с Мартиникой, грозившую вернуть шевалье, ставшего одним из богатейших людей во Франции, к первоначальному состоянию, становилось ясно, что всеведущий месье де Лувуа на сей раз дал маху. Это было продемонстрировано настолько убедительно, что Сентонж начал сознавать необходимость взять на себя последствия этой демонстрации. Отзвуки тяжких размышлений и эмоций явственно слышались в голосе шевалье, когда он, все еще устремив бессмысленный взгляд на капитана Блада, воскликнул: -- Вы -- тот самый морской разбойник?! Однако Блад, казалось, нисколько не обиделся. -- О да, но весьма благодетельный разбойник, -- улыбнулся он. -- Благодетельный для всех, кроме испанцев. Мадам де Сентонж вне себя от волнения резко повернулась к мужу, судорожно сцепив руки. От этого движения шаль соскользнула с ее плеч, сделав ее прелести еще более доступными для обозрения. Но она не обратила на это внимания, так как в критический момент правила приличия потеряли для нее всякое значение. -- Шарль, что ты намерен делать? -- Что делать? -- тупо переспросил ее супруг. далее