Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
раба, разматывая длинный бич.
-- Сдери с него кожу, Уолтер! -- взвизгнула леди.
Но прежде чем эта угроза осуществилась, юноша, отшвырнув хлыст, поднял
мотыгу. Его светлые глаза сверкнули.
-- Только тронь меня -- и я вышибу тебе мозги! -- крикнул он.
Надсмотрщик остановился, видя его безрассудную решимость и понимая, что
раб, доведенный до отчаяния болью и несправедливостью, не колеблясь,
выполнит свою угрозу. Тогда он попытался воздействовать на невольника
словами, чтобы выиграть время, покуда его бешенство утихнет.
-- Брось мотыгу, Хагторп! Брось сейчас же!
Но Хагторп расхохотался ему в лицо. Миледи тоже рассмеялась, и в ее
злобном язвительном смехе слышалось что-то ужасное.
-- Не спорь с этим псом! Пристрели его! Я разрешаю, Уолтер. Я свидетель
его бунта. Прикончи его на месте!
Следуя настойчивому приказу хозяйки, надсмотрщик потянулся к висевшей
на поясе кобуре. Но лишь только он вытащил пистолет, капитан наклонился с
седла и с такой силой ударил его хлыстом по руке, что оружие полетело на
землю. Надсмотрщик вскрикнул от боли и изумления.
-- Не волнуйтесь, -- сказал Блад. -- Я спас вам жизнь, с которой вы бы,
несомненно, распростились, если смогли бы выстрелить.
-- Капитан Питер! -- возмущенно воскликнула леди Корт.
Он повернулся к ней, и презрение, сверкавшее в его яркоголубых под
черными бровями глазах, поразило ее, словно удар.
-- Кто вы? Неужели женщина? Клянусь, мадам, лондонские уличные девки и
те выглядят более женственно! далее