Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
Но этот негодяй только презрительно улыбнулся и пожал плечами.
-- Закон есть закон, -- сказал он. -- Декретом его католического
величества нам запрещены всякие торговые операции с иностранцами. Поэтому я
не могу позволить погрузить кожи.
Потеря прибыли, на которую я рассчитывал, меня здорово огорчила, но я
держал свои мысли при себе.
-- Ладно, -- сказал я. -- Пусть будет по-вашему, хотя это для меня не
слишком удобно, а закон мог бы подумать, прежде чем давать мне счет о
погрузке. Вот он, этот счет, можете забрать его и вернуть мне моих триста
негров.
Губернатор нахмурился и постарался смутить меня взглядом, покручивая
свои усы.
-- Боже, дай мне терпение! -- воскликнул он. -- Эта сделка также была
незаконной. Вы не имели права продавать здесь ваших рабов.
-- Я продал их по просьбе алькальда, ваше превосходительство, --
напомнил я.
-- Друг мой, -- сказал губернатор, -- если бы вы совершили убийство по
чьей-нибудь просьбе, значит, нужно было бы простить вам преступление?
-- Но нарушил закон не я, -- возразил я, -- а алькальд, который купил у
меня рабов.
-- Вы оба виноваты. Следовательно, никто не должен получить прибыли.
Рабы конфискуются в пользу государства.
-- Вы слышали, господа, что я не стал скандалить из-за потери своей
законной прибыли на кожах. Но этот испанский джентльмен ободрал меня как
липку -- попросту украл весь мой груз чернокожих, а это уже я был не в далее