Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
гнев. А быть публично оскорбленным этим священником и выставленным на
посмешище проклятым пиратом не смог бы вынести ни один кастильский дворянин.
Губернатор пытался подыскать слова, способные подобающим образом выразить
его состояние, когда примас, словно угадав его мысли, разразился речью,
сразу обратившей гнев дона Руиса в страх.
-- Молчи, несчастный! Неужели ты осмелишься возвысить на нас голос.
Твои поступки,
безусловно, сильно обогатили тебя,
но
куда сильнее
обесчестили. И более того, стремясь запугать ограбленного тобой английского
моряка, ты угрожал ему преследованием святейшей инквизиции и сожжением на
костре. Даже новые христиане больше, чем кто-либо другой, знают, что
человек, апеллирующий к инквизиции подобным образом, сам рискует попасть в
ее руки.
Страшная угроза бывшего великого инквизитора Кастилии и прозвучавший в
его словах намек на старохристианское презрение к его новохристианской крови
окончательно
доконали генерал-губернатора.
Он
уже представлял
себя
обесчещенным, разоренным, лишенным всех званий и посланным в Испанию, чтобы
затем подвергнуться аутодафе.
-- Монсеньор, -- захныкал он, с мольбой протянув руки к кардиналу. -- Я далее