Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
прибыл с вами на борт, мы уже подыскали помещение.
В маленькой каюте я подвешу ему койку. Пойди, займись этим, Алькатрас,
-- приказал он негру. -- Vamos![2]
Ферфакс откинулся назад, полузакрыв глаза.
-- Все хорошо, что хорошо кончается, -- повторил он, криво улыбнувшись,
и Бладу почудилась в его голосе скрытая насмешка. Казалось, что, очутившись
на койке и перевязав рану, он снова обрел силу тела и духа.
-- Твои драгоценности в безопасности, дорогая? -- спросил он, накрыв
своей ладонью руку девушки.
-- Драгоценности? -- Затаив
дыхание, она задумчиво нахмурилась.
Внезапно на ее лице мелькнул страх, она вскочила на ноги и прижала руки к
сердцу: -- Драгоценности!
Ферфакс резко обернулся, глядя на ее внезапно побледневшее лицо и
расширившиеся глаза.
-- Что такое? -- ворчливо осведомился он. -- С ними все в порядке?
Губы девушки дрогнули.
-- Valda me Dios![3] Наверно, я уронила шкатулку, когда Серафино догнал
нас.
Последовала затяжная пауза, которую Блад расценил как затишье перед
бурей.
-- Ты уронила шкатулку! -- произнес Ферфакс, и в его тоне послышалось
зловещее спокойствие. Он остолбенело уставился на девушку, челюсть у него
внезапно отвисла, в светлых глазах вспыхнуло пламя. -- Ты уронила шкатулку?
-- переспросил он резким надтреснутым голосом. -- Будь проклята моя кровь! далее