Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
за судьбу отца и помня, что страдания его затягивались по мере их задержки
здесь, поднялся и объявил, что им пора возвращаться.
-- Мой отец торопится в Сан-Доминго, -- объяснил юноша. -- Он просил
меня прибыть сюда только для того, чтобы обнять вас, дорогой дядя. Поэтому
прошу вашего разрешения откланяться.
Адмирал, разумеется, не счел возможным их задерживать.
Подходя к веревочному трапу, Блад тревожно взглянул на матросов
"Энкарнасиона", которые, перегнувшись через борт, болтали с гребцами шлюпки,
качавшейся на волнах глубоко внизу. Поведение гребцов, однако, не вызывало
оснований для беспокойства. Люди из команды "Синко Льягас", к счастью для
себя, держали язык за зубами.
Адмирал попрощался с Эстебаном нежно, а с Бладом церемонно:
-- Весьма сожалею, что нам приходится расставаться с вами так скоро,
дон
Педро.
Мне хотелось бы, чтобы вы провели больше
времени
на
"Энкарнасионе".
-- Мне, как всегда, не везет, -- вежливо ответил Блад.
-- Но льщу себя надеждой, что мы вскоре встретимся, кабальеро.
-- Вы оказываете мне высокую честь, дон Мигель, -- церемонно ответил
Блад. -- Она превышает мои скромные заслуги.
Они спустились в шлюпку и, оставляя за собой огромный корабль, с
гакаборта которого адмирал махал им рукой, услыхали пронзительный свисток далее