Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
-- Я делаю все от меня зависящее.
-- Чтобы время от времени заниматься благотворительностью. -- И он
попытался улыбнуться. -- Слава богу, признателен вам и за это. Я, может
быть, беру на себя слишком много, но не могу забыть, что, когда я был только
рабом на плантациях вашего дяди, вы относились ко мне с большей добротой.
-- Тогда вы имели основание на нее рассчитывать. В то время вы были
просто несчастным человеком.
-- Ну, а кем же вы можете назвать меня сейчас?
-- Едва ли несчастным. Ваше счастье на морях стало пословицей. Были
слухи и еще кое о чем: о вашем счастье и ваших успехах в других делах.
Она сказала это, вспомнив о мадемуазель д'Ожерон, и, если бы могла, тут
же взяла бы свои слова обратно. Но Питер Блад и не придал им значения,
совсем не поняв ее намека.
-- Да? Все это ложь, черт побери, и я могу это доказать вам.
-- Я даже не понимаю, к чему вам утруждать себя доказательствами, --
заметила она, чтобы выбить оружие у него из рук.
-- Для того, чтобы вы думали обо мне лучше.
-- То, что я думаю, сэр, должно очень мало вас трогать.
Это был обезоруживающий удар, и он, отказавшись от боя, принялся ее
уговаривать:
-- Как вы можете говорить так, видя на мне мундир королевской службы,
которую я ненавижу? Разве не вы сказали мне, что я могу искупить свою вину?
Мне хочется только восстановить свое доброе имя в ваших глазах. Ведь в
прошлом я не сделал ничего такого, чего мне следовало бы стыдиться.
Она не выдержала его пристального взгляда и опустила глаза. далее