Рафаэль Сабатини
Одиссея Капитана Блада
-- Вы меня ничуть не удивили. Даже не зная, что этот человек -- пират,
с первого взгляда видно, что он негодяй.
Легкое облачко досады затуманило на мгновение тонкие черты губернатора
Тортуги.
-- О мосье Блад, флибустьер не обязательно должен быть негодяем, и,
право же, вам не стоит с чрезмерным высокомерием относиться к профессии
флибустьера. Среди них немало людей, которые сослужили хорошую службу и
вашей родине, и моей, ставя препоны алчному хищничеству Испании. А ведь,
собственно говоря, оно-то их и породило. Если бы не флибустьеры, Испания
столь же безраздельно, сколь и бесчеловечно хозяйничала бы в этих водах, где
ни Франция, ни Англия не могут держать своего флота. Не забудьте, что ваша
страна высоко оценила заслуги Генри Моргана, почтив его рыцарским званием и
назначив губернатором Ямайки. А он был еще более грозным пиратом, чем ваш
сэр Френсис Дрейк, или Хоукинс, или Фробишер и все прочие, чью память у вас
на родине чтят до сих пор.
И вслед за этим губернатор д'Ожерон, извлекавший очень значительные
доходы в виде морской пошлины со всех награбленных ценностей, попадавших в
гавань Тортуги, в самых торжественных выражениях посоветовал мистеру Бладу
пойти по стопам вышеупомянутых героев. Питер Блад, бездомный изгнанник,
объявленный вне закона, обладал прекрасным судном и небольшой, но весьма
способной командой, и господин д'Ожерон не сомневался, что при недюжинных
способностях мистера Блада его ждут большие успехи, если он вступит в
"береговое братство" флибустьеров.
У самого Питера Блада также не было на этот счет никаких сомнений; тем
не менее он не склонялся к такой мысли. И, возможно, никогда бы и не пришел далее